Дар музею-заповеднику "Михайловское"

Вчера Александр Сергеевич должен был вернуться в свою родовую усадьбу после 170-летнего отсутствия. Встречать поэта специально прибыл директор Пушкинского заповедника "Михайловское" Георгий Василевич.

Пушкин должен был ехать домой на переднем сиденье редакционной машины "РГ", рядом с водителем. А мы, репортеры, уже предвкушали сенсационные кадры и остолбенелые лица гаишников. Увы, в последний момент поездку пришлось отложить. Руки поэта оказались не в порядке - крупноваты, не такие изящные, как должны быть. Ему пришлось задержаться недельки на три, привести руки в соответствие...

Фарфоровую куклу Александра Сергеевича Пушкина в натуральную величину передает в дар музею-заповеднику художница Олина Вентцель, завоевавшая своими статуэтками прочную славу не только в России, но и в Европе. А мастерская ее располагается в подвале стандартной ветхой московской пятиэтажки. Проходим в дальнюю комнатку, где в соответствующем антураже полулежит в кресле наш герой, облаченный в домашний фиолетовый архалук. Это - последняя ночь перед дуэлью, поэтому лицо поэта не грустное и не веселое: оно полностью отрешено от всего земного, лицо путешественника, предчувствующего свою судьбу. Чтобы добиться такого выражения, Олина Дмитриевна только глаза перерисовывала более двадцати раз.

- Ну что, Сашенька, маленький мой, поздоровайся с гостями, - воркует художница, поворачивая голову поэта к вошедшим, - собирайся, хороший мой, скоро домой поедешь. С прошлой осени дожидаешься...

У Вентцель отношения с поэтом выходят далеко за творческие рамки - как с живым. Да он таким и выглядит: наряд и кресло соответствуют эпохе, на коленях его собственная книга, а рядом в дубовом секретере ждет пара дуэльных пистолетов. Лицо, прическа, глаза - они хотя и содержат некоторые кукольные пропорции, но куда выразительнее, чем точные восковые копии Тюссо. Мечта Олины - вернуть России живого Пушкина, которого можно потрогать, ощутить как близкого человека. Школьно-музейные забронзовелые образы не устраивают ее категорически. Поэтому она занимается пушкинианой уже более десяти лет.

Также Вентцель - рьяная защитница Натальи Гончаровой, она никому не позволяет хаять жену поэта как порочную женщину. Достает из шкафа маленькую прелестную статуэтку пушкинской музы:

- Посмотрите, какое изящество! Немудрено, что из-за нее мужики стрелялись. А шашни с Дантесом - это же полные глупости. Как вы себе это представляете: в господском доме, полном челяди? При том, что лишь на расстегивание корсета уходило 28 минут...

Статуэтки Вентцель теоретически очень дорогие, в человеческий рост - должны стоить десятки тысяч долларов. Но коммерсантка из Олины никудышная, частенько она работает, едва окупая материалы. Плюс ежемесячная аренда мастерской.

- Ничего, Сашенька, за тебя царь долги заплатил, и за меня, надеюсь, кто-нибудь заплатит. Сдюжим, - говорит на прощание Олина Дмитриевна, ласково гладя поэта по фарфоровым бакенбардам...

По материалам "Российской газеты" (дата публикации 29 июня 2005 г.)